Центральный федеральный округ: Белгородская область, Брянская область, Владимирская область. Воронежская область, Ивановская область, Калужская область, Костромская область, Курская область, Липецкая область, Московская область, Орловская область, Рязанская область, Смоленская область, Тамбовская область, Тверская область, Тульская область, Ярославская область, г.Москва.

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова СМИ КНР

Вопрос: Сейчас много говорят о новом «Шелковом пути». Что Монголия и Россия могут вместе сделать в этом направлении? Насколько актуально развитие этого транспортного потока?

С.В.Лавров: «Шелковый путь» – это инициатива, принадлежащая КНР, которая обсуждалась в ходе трехсторонних встреч лидеров России, Китая и Монголии. Она обсуждалась не изолированно, а в русле сопряжения различных процессов, которые развиваются на нашем общем геополитическом пространстве –  ЕАЭС как локомотива интеграции на постсоветском пространстве, китайского проекта Экономического пояса «Шелкового пути» и предложенного Монголией проекта «Степной путь». Наши президенты не раз собирались втроем, от них есть поручение. Они в принципе одобрили линию на сопряжение этих трех проектов с тем, чтобы создать своего рода транспортно-экономический коридор Россия–Монголия–Китай. Уже всеми осознано, что экономически это очень перспективно и выгодно для наших стран. Думаю, что это поможет увеличить перевозки и торговый оборот между нашими странами, будет способствовать повышению конкурентоспособности трех наших экономик.

Нельзя не сказать о нашем политическом сотрудничестве с Монголией. Мы тесно взаимодействуем в ООН. Россия признательна за поддержку многих наших инициатив, которые мы продвигаем в Генеральной Ассамблее и других органах ООН. В свою очередь мы поддержали Монголию, когда она изъявила желание присоединиться к ОБСЕ. Рассчитываем на тесную координацию действий в этой международной структуре.

 

Вопрос: В прошлом году между Россией и Китаем была достигнута принципиальная договоренность о сопряжении евразийской интеграции с инициативой Экономического пояса «Шелкового пути». Как Вы оцениваете перспективы такого сопряжения? Какие практические шаги планируется предпринять, чтобы наполнить эту договоренность конкретным содержанием?

Как нам известно, скоро Вы посетите Китай. Расскажите, пожалуйста, какова цель Вашего визита? Как Вы оцениваете отношения между нашими странами?

С.В.Лавров: Начну со второго вопроса. Отношения между нашими странами, как уже неоднократно подчеркивал Президент Российской Федерации В.В.Путин, находятся, наверное, в наилучшей форме за все предыдущие периоды нашей совместной истории. Как лидеры наших стран сформулировали их состояние, это отношения стратегического взаимодействия и многопланового партнерства. Они постоянно углубляются и развиваются на благо наших стран и народов. Безусловно, мы испытываем какие-то негативные воздействия от того, что происходит в мировой экономике. У нас немного сокращается товарооборот. Но, как и в случае с нашими другими соседями на Дальнем Востоке, убежден, что это временное явление. Есть масштабные планы в энергетике и в сфере высоких технологий, включая атомную энергетику, космос, авиастроение, причем прорывное, телекоммуникации и многое другое.

Наряду с этим очень солидным экономическим фундаментом, который мы, тем не менее, хотим всемерно укреплять, активно развиваются другие формы взаимодействия, которые делают еще более плотной ткань нашего сотрудничества, я имею в виду гуманитарные, спортивные, культурные, образовательные связи. Контакты между регионами имеют очень большое значение для того, чтобы эти элементы стратегического партнерства становились все более устойчивыми и перспективными. Одним из проектов, который связан с задействованием потенциала регионов России и провинций Китая, является состыковка программ развития российского Дальнего Востока и северо-восточных провинций Китая.

Новый проект, который также идет по межрегиональному «руслу», – это «Волга-Янцзы». Регионы России, расположенные на Волге, и китайские провинции на берегах Янцзы нашли немало интересного для реализации совместных проектов. Из наших совместных планов, которые касаются развития этого геополитического, геоэкономического пространства произрастает заинтересованность России и Китая в расширении этой совместной работы, в том числе в контексте того, что мы уже сегодня упомянули, - сопряжения различных интеграционных процессов и проектов.

В ходе визита Председателя Си Цзиньпина в Россию 8 мая 2015 г. было подписано заявление, в котором лидеры двух стран поручили провести работу по сопряжению ЕАЭС и китайского проекта Экономического пояса «Шелкового пути». В качестве первого практического элемента в этой работе идет подготовка соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР. Параллельно с этим соглашением готовится «дорожная карта» приоритетных интеграционных проектов в формате ЕАЭС и Китай.

Более того, наши китайские партнеры заинтересовались инициативой, которую сформулировал Президент России В.В.Путин, когда предложил параллельно с сопряжением евразийской интеграции и Экономического пояса «Шелкового пути» подумать о продвижении сотрудничества, в т.ч. о перспективе создания зоны свободной торговли между ЕАЭС и ШОС. Думаю, что если либерализовать торговлю между этими двумя объединениями, особенно с учетом того, что в ШОС вступают Индия, Пакистан и в перспективе, конечно же, Иран, то получится весьма мощное объединение. Стимулы для экономического роста на этом огромном пространстве будут максимальны.

Помимо связей между ЕАЭС и ШОС, Президент России также обозначил нашу заинтересованность в том, чтобы привлекать к этому взаимодействию, в том числе в русле согласования мер по либерализации торговли,  и АСЕАН. Сейчас эта тема находится в проработке. Готовим в мае в Российской Федерации саммит Россия – АСЕАН, по итогам которого мы будем иметь больше понимания того, как страны-члены АСЕАН  рассматривают перспективу участия в таких масштабных и, не побоюсь этого слова, прорывных инициативах.

Что касается внешних аспектов российско-китайского партнерства, то наше взаимодействие по международным делам, сотрудничество в СБ ООН в качестве постоянных членов, наши совместные линии на отстаивание центральной роли ООН в решении любых проблем и уважение международного права при подходе к различным конфликтам и кризисам, считаю, является одним из главных факторов, которые позволяют балансировать и стабилизировать международную обстановку. Тем более это важно в период, когда немало событий происходит в обратном направлении, когда вмешательство во внутренние дела суверенных государств и попытки навязать им рецепты решения проблем извне по чьи-то чужим лекалам серьезно подрывают устойчивость международной системы, порой приводят к хаосу, создают вакуум, который быстро пытаются заполнить экстремисты, террористы, как мы это наблюдаем на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке. Поэтому еще раз подчеркну, что на фоне такой турбулентности в мировой политике, ситуации в международных отношениях, российско-китайское стратегическое партнерство в пользу уважения основ международного права и наши практические шаги по претворению в жизнь этой философии являются очень важным стабилизирующим фактором.

 

Вопрос: В последнее время наблюдается напряженная ситуация вокруг Южно-Китайского моря, на Корейском полуострове и на Ближнем Востоке. Как Россия и Китай могут координировать позицию по этим вопросам? Какое значение имеет взаимодействие России и Китая в решении таких региональных и международных проблем?

На следующей неделе глава МИД Китая Ван И посетит Россию. Что Вы ожидаете от этого визита?

С.В.Лавров: На следующей неделе в Москве состоится министерская встреча РИК – России – Индии и Китая. Это формат, который положил начало очень важным процессам в мировой политике, был предложен Е.М.Примаковым, моим великим предшественником. К сожалению, его уже нет среди нас, но он предложил в рамках концепции формирования многополярного мира провести контакты, а, по сути дела, сформировать схему сотрудничества  в рамках треугольника Москва – Пекин – Дели. Такая работа была начата. Состоялось немало встреч на уровне министров, несколько встреч на уровне президентов и премьеров. Самое главное, что эта «тройка» (Россия, Индия и Китай), по сути дела, послужила стимулом для создания БРИКС. Впоследствии к этой «тройке» присоединились Бразилия, а затем и ЮАР.

БРИКС – это действительно один из перспективных проектов в мировой политике, один из важнейших геополитических проектов, объединяющих страны самых разных регионов, которые одинаково подходят к сотрудничеству в мировых делах, ценят равноправие и взаимную выгоду, обеспечивают баланс интересов и ничего не навязывают друг другу. БРИКС – наше самоценное общее завоевание, прежде всего, наших китайских партнеров и индийских коллег.

Но сформировав БРИКС, мы не утратили интерес к продвижению трехстороннего сотрудничества по линии Россия – Индия – Китай. У такого сотрудничества есть очень хорошие перспективы. Его особое значение заключается в том, что эти три страны БРИКС расположены в одном регионе. В дополнение к тем формам взаимодействия, которые продвигаются в «пятерке» в рамках БРИКС, у нас есть дополнительные возможности, в т.ч. инфраструктурные проекты для реализации в рамках трехстороннего взаимодействия. Будем говорить обо всем этом на встречах с министрами иностранных дел Китая и Индии, а также о нашем взаимодействии в ООН, как мы продвигаем различные инициативы в этой Организации. Не обойдется и без разговоров о реформе ООН, включая реформу ее Совета Безопасности. Здесь у России и Китая единая позиция. Мы выступаем исключительно за такие решения, которые будут предметом самого широкого согласия. Мы не хотим, чтобы через голосование были навязаны какие-то проекты, которые не пользуются широкой поддержкой в ООН и рискуют расколоть Организацию. Это то, что касается наших трехсторонних встреч.

Параллельно со встречей трех министров у нас состоятся двусторонние беседы с моим коллегой и другом Ван И и с индийской коллегой С.Сварадж. Не так давно мы принимали Министра иностранных дел КНР Ван И с двусторонним визитом. Тем не менее проведем с ним двустороннюю беседу и по случаю министерской встречи РИК.

Что касается кризисов в нашем общем регионе, в Северо-Восточной Азии, то нас очень тревожит ситуация  на Корейском полуострове. Считаем необходимым сделать все, чтобы ее успокоить и не допустить негативной спирали, когда действие с одной стороны ведет к дополнительному противодействию с другой, вступая в «порочный круг». Мы, как и Китай, не приемлем ракетно-ядерные амбиции Северной Кореи. Об  этом мы неоднократно заявляли, в том числе нашим соседям в Пхеньяне. Убеждены, что это будет противоречить всем интересам стратегической стабильности, обеспечению режима нераспространения ядерного оружия и, безусловно, обязательствам КНДР, закрепленным в соответствующих резолюциях СБ ООН. Мы признаем суверенные права Северной Кореи на мирный атом, мирный космос, понимаем и считаем вполне обоснованными озабоченности Пхеньяна тем, что происходит в регионе и может создавать реальные угрозы безопасности этой стране. Но, признавая законные озабоченности КНДР в сфере собственной безопасности, мы отвергаем ее претензии на ядерный статус и выступаем против философии ядерного распространения, которую наши северокорейские соседи практически в открытую проповедуют. Это противоречит не только позициям России и Китая, но и позициям всех участников Договора о нераспространении ядерного оружия. Такой философии нужно противодействовать.

Не могу не отметить и происходящее по другую сторону конфликта. Россия и Китая в неменьшей степени озабочены стремлением отдельных государств использовать эту непростую обстановку на Корейском полуострове для наращивания своего военного присутствия в данном регионе, закачивания в него новых вооружений, включая самые современные и настолько технологически продвинутые, что это совершенно несоразмерно той реальной угрозе, которая исходит от ситуации на Корейском полуострове. Имею в виду планы размещения в Республике Корея американских систем ПРО в рамках создания нового позиционного района американской ПРО в Северо-Восточной Азии. Это, конечно, не изолированная система, а часть регионального сегмента глобальной системы противоракетной обороны США. Безусловно, мы вместе с китайскими друзьями понимаем, что дальнейшее следование этим курсом будет создавать реальную угрозу безопасности уже и наших стран в результате нарушения стратегической стабильности из-за развертывания систем ПРО в этом регионе, как и в Европе. У нас с китайскими коллегами начат и успешно развивается диалог с участием дипломатов, военных, других служб. Уже состоялось два раунда – в апреле 2015 г. в Шанхае и в марте с.г. в Москве. Соответствующие ведомства России и КНР собирались на уровне экспертов и обменивались оценками происходящего в Северо-Восточной Азии, что две наши страны могут предпринять для того, чтобы обезопасить себя от угроз, которые здесь сохраняются и в какой-то степени нарастают.

Убеждены, что помимо выполнения резолюции СБ ООН, где главная ответственность лежит на КНДР, нужно также обеспечивать сотрудничество в этом регионе, в пользу чего тоже высказываются соответствующие резолюции Совета Безопасности. Нужно восстанавливать шестисторонние переговоры и реализовывать договоренности, достигнутые еще в сентябре 2005 г. и открывающие реальный путь к урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова. Безусловно, одним из ближайших шагов, когда ситуация станет хоть чуть-чуть более спокойной, является возобновление диалога о механизмах мира и безопасности в Северо-Восточной Азии. Это одна из сформулированных на шестисторонних переговорах задач, для чего была даже создана специальная рабочая группа участников шестисторонних переговоров по механизмам мира и безопасности в Северо-Восточной Азии. Россия является председателем этой рабочей группы, и мы предлагаем партнерам начать работу в этом формате.

Что касается обстановки в Южно-Китайском море, то мы исходим из следующего. Все вовлеченные в соответствующие споры государства должны следовать принципам неприменения силы, продолжать поиск обоюдоприемлемых политико-дипломатических решений. Необходимо прекратить любое вмешательство в переговоры непосредственно вовлеченных сторон и попытки интернационализировать эти вопросы. Мы активно поддержали готовность КНР и стран АСЕАН двигаться этим путем, прежде всего, на основе Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Кроме того, между АСЕАН и Китаем в 2002 г. была подписана Декларация о поведении сторон в Южно-Китайском море. Затем в 2011 г. между КНР и АСЕАН были согласованы руководящие принципы по реализации положений этой Декларации. Сейчас, как я понимаю, путем переговоров между Китаем и Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии согласовывается кодекс поведения в Южно-Китайском море, который будет содержать юридические обязательства. Думаю, это единственно возможный путь. Я не раз участвовал в различных мероприятиях в рамках Восточноазиатских саммитов, в рамках регионального форума АСЕАН по безопасности с участием внешних партнеров. Там регулярно наблюдаются попытки интернационализировать вопросы, связанные со спором в Южно-Китайском море. Убежден, что они полностью контрпродуктивны. Только путь переговоров, на который уже встали и которому следуют КНР и страны АСЕАН, может принести искомый результат, а именно обоюдоприемлемую договоренность.