Сибирский федеральный округ - основной транспортный узел России. Через СФО проходят основные транзитные потоки России (грузоперевозки и пассажирские перевозки) из европейской части страны в азиатскую.

Михаил Винокуров, ректор Байкальского госуниверситета экономики и права о визите Си Цзиньпина и «восточном курсе» Владимира Путина

Михаил Винокуров, ректор Байкальского госуниверситета экономики и права

С президентом России Владимиром Путиным

О значении

В конце марта состоялся, я считаю, исторический  визит в Россию Председателя Китайской Народной Республики Си Цзиньпина. Почему исторический? Символичен сам жест, который сделал Си Цзиньпин – он свой первый зарубежный визит в качестве руководителя Китая отдал России! Это говорит о том, какая значительная роль отводится России во внешней  политике Китая. И это очень важно. В России этот визит восприняли адекватно и поняли адекватно, именно поэтому прием был настолько теплый, что Си Цзиньпина пригласили посетить секретнейший военный объект –  Центр оперативного управления ВС РФ. Это говорит о высшей степени доверия. Никому до этого не показывали главный пункт управления всей обороны бывшего СССР и нынешней России! Этот специальный жест был сделан в ответ на жест Си Цзиньпина. Такие взаимные жесты даже внешне показывают, насколько наши отношения доверительны. И меня очень удовлетворяет это, как человека, который давно ратует за улучшение отношений с Китаем, за расширение контактов с Китаем, за то, чтобы мы вектор своей внешней политики все-таки развернули на Восток. У России до самого последнего времени основной внешнеполитической линией оставалась Европа,  а я давно призывал уравновесить её восточным направлением, и, наконец, это начинает осуществляться.

Посмотрите на географию последних визитов нашего президента: он за последние годы много раз посетил Китай, часто посещает и близлежащие к Китаю районы  России – Сибирь, Дальний Восток. То есть в политике президента России тоже прослеживается акцент на то, что надо все больше и больше внимания уделять нашему российскому Востоку и  отношениям с Китаем. Ну и, конечно, здесь присутствует тот аспект, что в ближайшие 10-20 лет Китай неизбежно станет державой номер один по промышленному потенциалу,  и Китай неизбежно будет внешнеэкономическим партнером №1 для России.

 

О производственной кооперации с Китаем

Мы сейчас имеем 80 млрд. долларов товарооборота между нашими странами. То, что наметили за ближайшие пять лет довести его до 120 млрд., я думаю  – это не предел. Нам надо выйти на 200 млрд. товарооборота. Если этот показатель поставить в качестве ориентира, а он вполне реальный, то его можно достигнуть только через кооперацию. Я в предыдущих своих публикациях говорил, что нам в России надо втягиваться уже не просто в торговые отношения с Китаем, а в более сложные – кооперационные. Китай – плановое государство. Мы тоже были плановым государством, и я предлагаю вернуть нам элементы планирования.  А через плановое начало ввести кооперационные отношения в промышленной области с Китаем, т.е. завязывать предприятия с предприятиями, предлагать  поузловую специализацию, совместное производство. Например, совместное самолетостроение  – почему бы и нет?! «Аэробус» производит объединённая Европа. Почему бы и нам с Китаем так не развернуться?! Мы более продвинутые в этом отношении: у нас огромные заделы, у нас мощнейшие КБ (конструкторские бюро), и т.д. И мы совместными усилиями могли бы быстро наладить производство, имея огромный рынок сбыта.  Далее: мы и Китай нуждаемся в производстве высокоточной станочной базы. Высокоточные станки сейчас делают Япония, Европа и Америка. Но делиться с нами и с Китаем технологиями, разработками они не хотят. В то же время у Советского Союза была мощнейшая база по производству станков. Она частично утрачена, частично устарела, но еще не окончательно. Нам сейчас просто надо с Китаем объединиться и совместно производить новые модели станков. Что значит создать новый высокоточный и высокопроизводительный станок?! Это значит обеспечить возможности для производства продукции по новейшим технологиям, которая будет актуальна и через 10 лет. Это именно те высокоорганизованные производства, которые нужны и нам, и Китаю: самолеты, станки, и так далее. Мы можем совместно наладить производство оборудования и промышленной продукции – той, которой требуется большое количество металла, электроэнергии. То есть всё металлоёмкое и энергоёмкое производится по кооперации в России, а те составляющие, которые характеризуются высокой трудоемкостью (например, электронная начинка) –  это все может делаться в Китае. Возьмём тяжелые машины: у нас производить основу, а у них начинку –  оборудование  для этих машин. В таком случае совместно используются естественные преимущества каждого. Я еще раз хочу подчеркнуть – не обмен – штука на штуку, а совместное производство на кооперационных связях. Если мы таким образом  завяжемся, то  тогда мы можем на 200 млрд. дол. товарооборота выйти спокойно. Китай торгует с Америкой штука на штуку, и американцы могут в любой момент взять и ограничить поставки, и всё зависнет. Имея же совместное производство,  мы будем срастаться друг с другом производственными и экономическими связями. Так же, как это делает, кстати, Европа. Чем Европа сращивается? – она сращивается совместным производством. Так и нам надо. У нас период недоверия прошел. Хотя, конечно, есть определенное количество людей, заинтересованных в том, чтобы мы ориентировались только на Запад. Считают, что самое перспективное – сотрудничать с Америкой и Европой. Но мы должны исходить из прагматических соображений, а основа такого прагматизма – это то, что мы и Китай естественно дополняем друг друга. Одна – большая страна с самым большим количеством населения, вторая – большая страна с самой большой территорией и самым большим запасом сырья, и если мы из этого со временем создадим симбиоз, то  это будет могучий союз. При этом у Китая нет к нам барственного, снисходительного отношения, как у Соединённых Штатов.

 

Об очередном «наезде» на Китай

Естественно, что образованию такого союза России и Китая будут яростно сопротивляться Европа и США, потому что он станет серьезным противовесом политической и экономической гегемонии Запада. И это противодействие налицо уже сегодня. Достаточно, например,  прочитать книгу французских авторов  Антуана Брюне и Жан-Поля Гишара «Геополитика меркантилизма: новый взгляд на мировую экономику и международные отношения» (Москва: «Новый хронограф», 2012). За таким, вполне нейтральным названием скрывается достаточно жёсткое антикитайское содержание. Вообще «меркантилизм» – это экономическая политика, цель которой – накопление в стране драгоценных металлов, а средство достижения этой  цели – активный торговый баланс, то есть превышение экспорта над импортом. Нацеленность на это превышение  и есть главная характеристика меркантилистских взглядов на организацию внешней торговли страны. В своей книге Брюне и Гишар обвиняют Китай во всех смертных грехах. Почему? 

 Дело в том, что все процессы, которые в мире происходят, кому-то «прибавляют», а у кого-то «убавляют». И любое усиление кого-то неизбежно ведет к раздражению того, кто теряет от этого усиления. Усиление Китая неизбежно ведет к потере веса Европы. Европа была вторым экономическим центром после Америки, а сейчас Китай вытеснил Европу с этого места. И эта книга отражает неизбежную реакцию тех же французов на изменившиеся обстоятельства. И если и дальше будет происходить усиление Китая, это задвинет европейцев на вторую линию с точки зрения экономического и политического потенциала, а значит  и мирового влияния. При этом развиваться Китай будет не только экономически, но и интеллектуально. Это тоже отодвигает европейцев с передовых позиций, и с этой точки зрения они будут всячески стараться ограничивать Китай, не давать ему возможности создать союз с Россией. Они будут и Россию настраивать на то, чтобы мы конфликтовали с Китаем, будут создавать политические и экономические ловушки и провокации для этого, а также делать какие-то подачки. Запад будет пытаться формировать слой недоверия между нашими странами, и нам крайне важно не поддаться на это, нам  надо его взаимно разрушать. А для этого очень важно понимать, что мы гораздо больше в выигрыше, когда дружим. Ведь когда в 60-е годы отношения между Советским Союзом и Китаем ухудшились, то на Западе не скрывали своей радости! И сегодня они пытаются нас поссорить, используют для этого подконтрольные им российские СМИ, публикуют заказные статьи о каких-то якобы территориальных претензиях Китая к нам и т.д. Я достаточно хорошо знаю Китай, и уверен – у него нет никаких претензий к нам, по крайней мере на официальном уровне. А вот высказывание госпожи Олбрайт о том, что "России надо поделиться ресурсами Сибири" вполне конкретное! Китай же постепенно осваивает у себя те регионы, которые ранее считались малопригодными для проживания. Так называемая «желтая опасность» - это специально созданная фобия, с помощью которой пытаются управлять нашими отношениями с Китаем, влиять на них. А фобии – это эффективный инструмент организационного оружия. Нам важно не поддаться на эти провокации. Это все заказное, точно также, как были заказными в конце 80-х, в 90-х годах многочисленные публикации, обливавшие грязью нашу историю. Например, публикации в журнале «Огонёк» в то время. Всё это делается для того, чтобы не допустить нашего взаимодействия с Китаем, например, по возрождению Дальнего Востока.

 

О Дальнем Востоке

Дальний Восток сегодня – это депрессивная территория с отрицательной демографией. Вот недавно в Якутске обсуждали Программу развития Дальнего Востока и Байкальского региона. На её выполнение потребуется более 10 триллионов рублей! Где их взять, эти триллионы?! Где взять квалифицированную рабочую силу в достаточном количестве?  Мне кажется, здесь без взаимодействия с Китаем в создании инфраструктуры, в реализации указанных в Программе объектов не обойтись. Мы же соседи, мы взаимно друг друга дополняем, поэтому Китай заинтересован строить у нас, например, дороги, жилье. Нам как воздух нужна инфраструктура, кто нам ее быстро создаст?! Дороги, связь, жилищное строительство – это все можно сделать гораздо эффективнее с Китаем. Я считаю, именно китайцы, с их уникальным опытом строительства в Тибете железной дороги, могли бы построить нам новый, скоростной Транссиб, с тем чтобы разблокировать, продублировать забитую грузами старую железную дорогу. Почему бы не вспомнить и проект более чем вековой давности о соединении, через Берингов пролив, железной дорогой нашего континента с Северной Америкой? Это, конечно, проект не сегодняшнего дня, но подумать о нем, обсудить его с китайской стороной – целесообразен он или нет – надо уже сегодня. Нам с Китаем необходимо совместно осваивать Арктический шельф и Северный морской путь. Одним нам сейчас  не потянуть, а с Китаем – вполне реально. Иначе это сделают другие – европейцы или американцы. Это призыв не к военному блоку с Китаем, а к экономической кооперации с ним, не направленной против третьих стран. Кстати, с Японией также возможна масса совместных проектов: это и строительство железнодорожного перехода с материка на Сахалин, с последующей веткой до самой Японии, совместное строительство и модернизация машиностроительных (в том числе роботостроительных), нефтехимических и других предприятий.

 

Нужна новая Программа сотрудничества восточных регионов

Я уже говорил в журнале «Россия и Китай», что необходима «перезагрузка» Программы сотрудничества регионов Сибири и Дальнего Востока с северо-восточными провинциями Китая. Но, с учетом принятия Программы развития Дальнего Востока и Байкальского региона, сегодня  очевидно, что нужен какой-то новый документ о сотрудничестве восточных регионов наших стран. Нужен документ, который бы учел новые реалии, разработка которого бы не отставала от жизни и новых потребностей.  И который бы, с одной стороны, устранил  препятствия, мешающие реализации прежней Программы сотрудничества, а с другой – создавал новые стимулы для привлечения к нам инвесторов из Китая, с тем, чтобы они смелее шли, например, на создание совместных производств. И не надо бояться допускать китайцев к управлению совместными предприятиями, к бухгалтерской отчетности. Что там скрывать? Мы не перестаём зазывать французские, немецкие, американские фирмы, готовы делиться с ними технологиями, а китайцев боимся! Почему мы считаем, что французская фирма или немецкая может к нам приходить, а китайская – нет? Что значит внешний инвестор?! – пусть китайский он, или западный. Он рискует своими немалыми деньгами, он строит, например, предприятие, которое не сможет увести с собой в Китай. Поэтому он вправе требовать реального участия в управлении предприятием, построенным на его деньги.

Но также нужны и стимулы для руководителей наших восточных регионов, для чиновников, которые должны быть заинтересованы заниматься реальной реализацией Программы, а не имитацией деятельности. Впрочем, их реальных полномочий катастрофически не хватает, все решения принимаются в Москве, даже самые незначительные. Инициатива связана по рукам и ногам инструкциями, законными и подзаконными актами. Сейчас появилась надежда в лице Министерства развития Дальнего Востока. Также необходимо добиться, чтобы эффективно работал Фонд развития Дальнего Востока, а сейчас его деятельность вызывает много вопросов.

Не надо бояться желания (а оно имеет место)  Китая помочь России! Ведь и шестьдесят лет назад Советский Союз также оказал огромную помощь молодой Китайской Народной Республике в создании, практически с нуля, национальной промышленности. Почему же сегодня мы не можем принять помощь от Китая, если он способен её оказать, хотя бы и на возмездной основе?!

 

О молодежи и о высшем образовании

Я с удовлетворением узнал, что Си Цзиньпин предложил следующие два года объявить «обменными» годами российской и китайской молодежи. Действительно, добрые отношения между нашими странами будут зависеть от уровня взаимопонимания нашей молодежи. А молодежь – это, в первую очередь, студенчество. Значит, речь должна идти и о студенческих обменах.

Выше я говорил об инвестициях в производство, о необходимости кооперации с Китаем. Совместные инвестиции и кооперация  нужны и в высшем образовании, потому что без достаточного количества высококвалифицированных специалистов (в том числе со знанием языков) такие масштабные проекты, которые предусматривает Программа развития Дальнего Востока и Байкальского региона, а также Программа сотрудничества регионов Сибири и Дальнего Востока с Дунбэем, реализовать невозможно. Я неоднократно поднимал вопрос, писал в правительство, в Минобрнауки о том, что экспорт образования выгоден обеим нашим странам, что это высокодоходная отрасль народного хозяйства, и надо создать условия для её динамичного развития, устранить те препятствия, которые этому мешают. Для примера хотел бы напомнить о том, что в 2010 году американское правительство начало программу «Инициатива 100 тысяч», в рамках которой планируется увеличить до 100 тысяч человек количество американских студентов, ежегодно выезжающих учиться в Китай. Но уже сегодня 200 тысяч китайских студентов ежегодно едут на обучение в США! Умножьте на среднюю годовую стоимость, а это порядка 30 тысяч долларов, и вы поймете, сколько зарабатывает Америка только на студентах из Китая! Это же миллиарды долларов! Почему же к нам столько не едет?! Да потому, что этому препятствуют и ограниченная финансовая самостоятельность наших вузов,  и наше законодательство, и недостатки и злоупотребления в деятельность ФМС. Вот вопрос, который, я очень на это надеюсь, обсудят Владимир Владимирович Путин и Си Цзиньпин при своей следующей встрече – вопрос о создании льготных условий для взаимных студенческих обменов и сотрудничества в сфере высшего образования, о широком направлении китайских студентов на обучение в вузы России.