Снятся людям иногда голубые города, или о туристских перспективах города Байкальска
Бережных Владимир
Категория: Иркутская область, Туризм
Предыдущая статья | Следующая статья
Туризм и Байкальск – несовместимы?!..
Уже приходится напоминать о том, почему я претендую на право рассуждать на тему развития туризма на Байкале. Дело в том, что работать в туризм, а конкретно – в Бюро международного молодежного туризма (БММТ) «Спутник» Иркутского обкома ВЛКСМ я пришел, после вуза, еще в 1980 году, и тема эта меня так до сих пор и не отпустила.
В 1984 новый руководитель БММТ Валерий Кислов поручил мне заниматься развитием туризма на Байкале. Я изучил всю доступную на тот момент литературу по этой теме, установил контакты с теми, кто ею, в той или иной мере, занимался. Помню, среди жизнерадостных описаний прелестей отдыха и перспектив массового туризма на Байкале холодным, но очень полезным душем стала небольшая, листов на 12 машинописного текста, справка, подготовленная Владимиром Павловичем Гуковым. Гуков был заведующим сектором в Отделе региональной экономики и размещения производительных сил Восточной Сибири, который входил в состав Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, и находился тогда в г. Иркутске.
В ней, в этой справке, сухо и беспристрастно, говорилось о том, что рекреационный потенциал Байкала сильно переоценён, что имеющихся памятников природы на 2000 км береговой полосы катастрофически мало, а выразительных, масштабных, производящих на туристов неизгладимое впечатление – таких объектов вообще единицы. Что берега Байкала, с точки зрения визуального восприятия, в основном монотонны, однообразны. Активный туристский сезон (включая короткий весенний период «льда на Байкале» в феврале-апреле) не превышает 2-3 месяцев, и расширить его можно только за счет развития зимнего туризма.
Но есть, писал Владимир Павлович, несколько исключений, и к ним относятся, если говорить не об объектах, а о территориях, Малое море с Ольхоном, Кругобайкальская дорога, Чивыркуйский залив, Посольский сор. Именно на этих территориях, по мнению Гукова, будет развиваться в будущем массовый туризм, причём в таких объемах, что его надо будет регулировать. Как видим, в этом перечислении отсутствует Южный Байкал, под которым мы обычно понимаем территорию от Култука до Снежной. В том числе отсутствует и город-«герой» Байкальск. К нему у Гукова было если не предвзятое отношение, то предельно критическое. Он считал, что БЦБК поставил крест на туристском будущем этого городка. Коэффициент антропогенной преобразованности ландашфтов вокруг Байкальска, по Гукову, зашкаливал, т.е. был в районе 6.0.-6.5. Для того, чтобы прилегающую к Байкальску территорию сделать интересной для туристов, понадобятся огромные деньги, писал Владимир Павлович. Даже если комбинат закроют, считал Владимир Павлович, то понадобится не менее чем тридцать лет, чтобы вокруг него восстановились природные комплексы. И при этом никуда не засунешь проблему разделения Байкальска и Байкала железной дорогой и Московским трактом, проблему сырого (летом) климата и серьезной ситуации с энцефалитным клещом, которая будет только усиливаться, тормозя развитие природного (Гуков использовал это понятие вместо пришедшего позднее слова «экотуризм») туризма. А еще Владимир Павлович ставил вопрос о том, откуда брать туристов и на Южный Байкал, и в целом на Байкал?!.. Кто будет заполнять инфраструктуру туризма, если она будет создана по берегам великого озера? Какой коэффициент загрузки у неё будет по году?!.. Если меньше, чем 0.4, то серьезных инвесторов сюда можно не ждать.
Вот я и формировался, как специалист по туризму на Байкале, под влиянием этого анализа: искренне любя Байкал, немало поездив по нему, по его берегам еще до эпохи массового туризма (в частности, когда работал замдиректора по туризму и зарубежным связям Прибайкальского национального парка), в то же время я всегда критически относился к его перспективам превращения в территорию массового туризма. Да и, собственно, был противником такого развития событий. Вот и сегодня в глубине души считаю, что нам на Байкале не нужны никакие туристы. В том числе и российские, особенно те, кто приезжает сюда, грубо говоря, «жрать» водку и «оттягиваться». Но получилось, что и я сам лично сделал немало для того, чтобы на Байкале развивался массовый туризм. Так, уже в середине 80-х годов прошлого века по нашему пешеходному маршруту вдоль Кругобайкальской железной дороги каждое лето проходили тысячи туристов со всего Советского Союза, которые давали немалую прибыль в кассу БММТ «Спутник». В те времена это был первый в стране маршрут, официально признанный как «экотуристский». Но все равно, как бы мы не готовили этот маршрут (например, завозили на КБЖД дрова и мусорные баки) эти туристы влияли на местную экосистему, и поэтому временами мучила совесть – а может быть, вообще запретить здесь туризм?! Нужны ли Байкалу, да и нам, местным жителям, эти тысячи людей неизвестно откуда?!..
Но это голос сердца, а разум диктует другое: развитие туризма на Байкале неизбежно, и он уже сегодня стал серьезной туристской дестинацией мирового значения. Со временем туризм «окучит» все побережье Байкала, и Южный Байкал – территория, по которой проходит Транссиб и Федеральная трасса Р258 "Байкал" (бывш. М55), тоже будет вовлечен в туристский оборот, несмотря на перечисленные выше ограничивающие факторы: влажный летом климат, антропогенная нарушенность ландшафтов, энцефалитный клещ и др. Опорной точкой освоения туризмом Южного Байкала неизбежно станет Байкальск. Улучшение транспортной доступности этого города серьезно ускорит процесс превращения Байкальска в заметный международный туристский центр.
Как сделать Байкальск доступным для туриста
В те дни, когда в Иркутске в 2013-м году проходил последний Байкальский экономический форум, мне довелось с одним из его участников, китайским предпринимателем, поехать в Байкальск, где ему предлагали стать резидентом особой экономической зоны туристско-рекреационного типа «Ворота Байкала». Китаец сказал, что он уже строил горнолыжный курорт в горах Чанбайшань (это в провинции Цзилинь) и поэтому тема ему интересна. Доехав по знаменитому своими авариями Култукскому тракту до смотровой площадки на горе над этим самым Култуком, разминая свои ладони (которыми он судорожно держался за поручень в микроавтобусе), китаец, озираясь вокруг, спросил: «А что, уже приехали? Здесь надо строить?». На это встречавший нас генеральный директор горнолыжной «Горы Соболиной» радостно ответил, что конечно же, нет, строить надо не здесь, а там, в тех красивых горах и показал рукой на дымящий БЦБК (который, правда, спустя три месяца закрыли). Китаец твердо сказал, что никуда он больше не поедет, потому, что ему уже и так всё ясно. А именно то, что при таких дорогах никакого массового туризма ни здесь, ни там, где виднеются заводские трубы, быть не может. Теперь я жалею, что не сфотографировался тогда рядом с этим китайцем на фоне Култука! Дело в том, что, как я узнал уже позднее, на тот момент, в 2013 году, это был самый богатый китаец в мире. Его зовут Ван Цзяньлинь, и он является владельцем Wanda Group, одной из крупнейших девелоперских корпораций мира. Те, кто бывает в Китае, знают, что огромные торгово-развлекательные комплексы с названием «Wanda» есть во всех более-менее крупных городах Китая. Точно такой же комплекс он хотел построить и в Иркутске, а ему подсунули Байкальск. В итоге – ни там, ни здесь…
Нет, конечно, как Ван Цзяньлинь не сопротивлялся, мы его доставили в Байкальск, но вот ехать в гору на подъёмнике он тогда наотрез отказался. Хотя, как говорит, обед ему там понравился… А мне тогда понравился китаец: никаких понтов и жлобов-охранников, как у наших доморощенных миллионеров…
К чему это я про Ван Цзяньлиня?!.. – он был прав: основным препятствием на пути развития Байкальска как горного курорта «всесоюзного значения» является транспортная труднодоступность города со стороны Иркутска, главного «въездного центра» на Байкал. Трудно себе представить, что богатый турист, прилетевший в Иркутск, согласится оттуда еще полтора часа ехать до Байкальска по опасной горной дороге (горной и опасной она останется всегда, как бы её сейчас не реконструировали). Или, тем более, на электричке или поезде, которые вообще идут три часа. Кораблями-катерами?!.. – это несерьёзно, учитывая короткий период навигации на Байкале. Но, тем ни менее, есть, на мой взгляд, реальная возможность решить и эту проблему. А именно – использовать на Байкале экранопланы. Именно они обеспечат круглогодичную транспортную доступность Байкальска. Так, например, экраноплан проекта «Тунгус» (это СВП, т.е. судно на воздушной подушке, но с аэродинамической разгрузкой, создали в Нижнем Новгороде на стапелях ООО «Аэроход») доставит туристов от Иркутска до Байкальска за 45 минут, при этом хоть зимой, хоть летом. Его скорость в режиме аэродинамической разгрузки (проще – в режиме экраноплана) составляет 190 км, а расстояние от причала в иркутском микрорайоне Солнечный (в 3 км от аэропорта) до Байкальска – 130 км. Поездка на таком транспорте, при этом вверх по Ангаре, мимо Шаман-камня – это уже экзотика, уже приключение, уже отдых и впечатления от Байкала!
Наверное, только экраноплан обеспечит возможность за короткий срок посмотреть все основные достопримечательности Байкала – от Кругобайкальской дороги и Листвянки до Бухты Песчаной, Ольхона и Чивыркуйского залива, и тем самым минимизирует проблему монотонности долгих водных переходов вдоль байкальского побережья. На нём можно будет доставлять туристов и в ОЭЗ ТРП «Байкальская гавань», что до сих пор никак не может прижиться на восточном берегу Байкала. За счет использования экранопланов будет развиваться туризм и на севере Байкала. Именно экраноплан может обеспечить китайцем то, что они ожидают в любой туристской поездке: возможность увидеть максимально больше за наименьшее время. Такой формат путешествий, «галопом по Европам» – это типичный селфи-тур с несколькими фотолокациями. То есть знаковыми, в плане Байкала, обзорными площадками, с которых получатся хорошие фотографии, и примером такой фотолокации может служить Камень Черского, что над истоком Ангары в Листвянке.
За счет использования экранопланов можно будет отвести массовый китайский турпоток от Иркутска (который им мало интересен), значительно снизить антропогенную нагрузку на Ольхон и в целом на экосистему Байкала. Недавно генеральный директор «Аэрохода» Сергей Дербенев (с которым мы когда-то совершили «ледовый Кэмел Трофи» – на «Хивусе», которые производит «Аэроход», прошли маршрут по Хубсугулу, и по вытекающей из него реке Эггийн-гол, и далее – по Селенге) сказал мне, что у них есть проекты экранопланов и на 50, и на 100 пассажиров. Но нет реального заказчика. А отдавать такой проект китайцам – не хочется!.. А они просят. Может быть, Корпорации развития ВЭБ.РФ есть смысл присмотреться к этому проекту? На сегодня «Тунгус» - единственный в России реально эксплуатируемый экраноплан.
Наверное, только такой транспорт, обеспечивающий едва ли не шаговую доступность Иркутска, действительно станет тем фактором, благодаря которому Байкальск реально станет развиваться как признанный международный туристский центр. А заодно – и как туристско-конгрессный и научный центр с цифровой основой, а также как привлекательное место для проживания состоятельных российских пенсионеров, находящееся в шаговой доступности от такого регионального центра, как Иркутск.
«Китайская угроза» на Байкале
Поскольку я издаю журнал «Россия и Китай», мне бы хотелось обратиться к теме китайского въездного туризма на Байкал. На ней сегодня многие пытаются сделать политическую карьеру или, как минимум, набрать побольше «лайков» и «подписчиков». При этом такие люди обычно используют страшилки, имеющие крайне мало общего с реальной действительностью. Впрочем, это относится не только к теме туризма, но в целом к Байкалу. Например, давно ли в рунете с пеной у рта обсуждали проблему того, что «китайцы выпьют весь Байкал»! А сегодня Греты Тумберг местного разлива слезы льют по тем живущим на Байкале и по Ангаре, кого топит из-за дождливого лета.
С тех времен, когда Гуков готовил свою справку, в байкальском туризме многое изменилось. Сформировался такой фактор, как китайский въездной туризм, и китайских туристов на Байкале в предковидные годы было гораздо больше, чем из всех других стран, вместе взятых, а в будущем будет еще больше. Если мы на всех уровнях сработаем правильно, если будет создана соответствующая инфраструктура, то китайский туризм (наряду с внутренним) может стать важнейшим источником наполнения регионального и местных бюджетов. Именно они, китайские туристы, могут обеспечить загрузку объектов размещения в Байкальске и его окрестностях, которые там напланировал ВЭБ.РФ и примыкающие к нему структуры. Уверен, что они пойдут по горным тропам, более 100 км которых собираются построить в окрестностях Байкальска, расположенного у подножия хребта Хамар-Дабан. Пойдут точно так же, как они миллионами ходят по горным тропам, например, в священных для китайцев горах Утайшань в провинции Шаньси (я там был, и могу с уверенностью сказать – визуально эти горы проигрывают Хамар-Дабану…), практически не влияя на экосистему этих гор. Именно благодаря китайцам Южный Байкал может стать заметным российским международным туристским центром. Не Сочи, конечно, но чем-то болезненно похожим…
Безусловно, проблемы с китайцами есть, и в основном они созданы недоразвитой инфраструктурой туризма, пробелами в нашем законодательстве и безответственностью (а порой – и продажностью) соответствующих контролирующих органов. Но эти проблемы не настолько остры и «нерешабельны», чтобы из-за них отказаться от такого источника пополнения местных бюджетов, от такого инструмента развития наших территорий, как въездной туризм, отказаться от такого бездонного рынка въездного туризма, как Китай. До пандемии спрос китайцев на Байкал был огромен, он способствовал развитию авиасообщения с Поднебесной, но и был ограничен как сложностью с получением виз в Россию (к нам летят, в основном, группами по безвизовым спискам), так и возможностями иркутского аэропорта. И при этом дивиденды, в той или иной форме, от китайских туристов получают, в основном, как сам город Иркутск, так и несколько турбаз на Байкале. Часть из них действительно контролируется китайцами, но это вовсе не означает того, что они не платят налоги, «не приносят нам никакой пользы». Но другие населенные пункты остаются в стороне от китайского турпотока (и связанных с ним денег). Ситуация изменится, когда, рано или поздно, будет введен в оборот такой транспортный канал, как Великий Чайный путь. Уточню, что под этим словосочетанием я подразумеваю не гастрономический тур (здесь одного чаю похлебать, там другого чайка попить…), а наземное туристское направление из Китая в Россию через территорию Монголии. При этом разными маршрутами, и не только совпадающими с историческими караванными путями, по которым когда-то действительно везли китайский чай в Россию. Я выделил слово «наземный» потому, что если китайский турист прилетел в Иркутск самолётом, то это уже точно не по теме Чайного пути. Наземные варианты – это не только по жд, но и автобусом или автодомом, а когда-нибудь – и на личном автомобиле. Только в таком случае туристы не только оценят грандиозность Великого Чайного пути как торгово-логистического проекта из прошлого, но и увидят вблизи, своими глазами, как меняются ландшафты от культурно-огородческих и пустынных в Китае и в Монголии до горно-таёжных – в Сибири. Следуя этим маршрутом, туристы увидят, как живут местные жители, чем занимаются, что производят, и обязательно что-нибудь купят у них. Сделав, таким образом, свой личный вклад в повышение жизненного уровня и благосостояние этих людей, дав им возможность заработать на туризме.
Этим маршрутом поедут явно не самые бедные китайские туристы, а те, кто может себе позволить себе, например, дом на колёсах – автокемпер. Да и автобусный тур по такому маршруту стоит недешево. Так, немецкая турфирма Rotel Tour много лет возила туристов своими автобусами-гостиницами (в них действительно есть ячейки для ночлега!) через Россию и Монголию в Китай, и при этом – по южному берегу Байкала. Стоимость такого тура составляла от 3 тыс. евро на 17 дней. Вполне возможно, что после пандемии засидевшиеся китайцы тоже могут двинуться по этому маршруту, только в обратном направлении. Но это только в том случае, если Монголия, наконец, решится открыть для них автомобильный транзит через свою территорию, а у нас будет реально действовать электронная виза, обеспечивающая независимость китайских туристов от наличия в той или иной провинции КНР консульства РФ.
Если у них, у этих туристов, будет возможность (оставив на стоянке свой автодом или автобус) погрузиться в Байкальске или, например, в Бабушкине, на экраноплан, то перед ними откроются замечательные перспективы путешествовать по Байкалу, при этом нисколько не влияя на его экосистему, не создавая бардак на паромной переправе на Ольхон и не раздражая местных жителей. И не давая нашим лже-патриотам повода бить себя в грудь и кричать: - Не пущать!..
Кстати, это – преодоление негативного отношения к китайским туристам, упорно формируемого теми, кто, чаще всего, живет за тысячи километров от Байкала и никак не зависит от китайского туризма в плане заработка, тоже важная составная часть работы по развитию туризма на Байкале. Как и у меня, и у миллионов других россиян есть, надеюсь, моральное право посетить, скажем, Великую Китайскую стену или Гугун, императорский дворец в Пекине, так и точно такое же право есть и у тех китайцев, которые хотят посетить Байкал. Именно китайцы – это тот самый рынок въездного туризма, об отсутствии которого почти сорок лет назад писал Владимир Павлович Гуков. Именно они – надежда на то, что мрачные прогнозы насчет туристского будущего Байкальска не оправдаются. И на то, что те миллиарды, которые Корпорация развития ВЭБ.РФ планирует вложить в развитие туризма на Южном Байкале, когда-нибудь «отобьются». В те времена, когда Гуков готовил свою справку по туризму, о массовом китайском туризме на Байкал могли говорить только неисправимые оптимисты. Гуков к таким не относился. Впрочем, как и я, да и все остальные рядом из числа тех, кто работал тогда в байкальском туризме. Не мог Гуков представить и того, что правительство пойдет на то, чтобы выделить огромные деньги на «перезагрузку», на «апгрейд» Байкальска и прилегающей к нему территории
Итак,
Во многом был прав Владимир Павлович Гуков, в том числе и в том, что далеко не курортное место сейчас этот Байкальск для туристов. Но сегодня деньги делают всё, в мире накоплен позитивный опыт создания туристских зон мирового уровня даже в самых гиблых местах (например, из болотистых, богатых комарами, прибрежий французского региона Лангедок-Русильон сформировали, вложив огромные деньги, всемирно известный курорт).
Соседство (хоть и относительное) с таким бездонным рынком въездного туризма, как Китай, обеспечит загрузку туристской инфраструктуры Байкальска, когда она будет сформирована и если будет сформирована грамотно. Так, например, планируя градостроительное развитие Байкальска, необходимо предусмотреть «китайский сектор», где будут жить, и затариваться сувенирами, китайские, и не только, туристы, где будет развиваться производство сувениров, экологически чистой продукции, и т.д.) и VIP-зону с конгресс-центром, с жилой зоной, в которой будет комфортно нашим, не самым, конечно, бедным, пенсионерам и тем, кто будет занят в IT-сфере (включая «цифру»), которая в Байкальске будет, скорее всего, развиваться. Иначе шумное соседство с туристам отпугнёт всех остальных. Но при этом причал для экранопланов и другого транспорта должен быть один на всех, и т.д.
Если «линия партии» по отношению к Байкальску останется неизменной (в плане финансирования), то у нас действительно появляется перспектива получить на Байкале не просто туристский курорт, а тот самый голубой город-сказку, о которых мечтали советские покорители природы 60-х годов.